Живое молоко.

Каждый  раз, когда  идет  закупка провианта на предстоящую неделю, я  останавливаюсь в  размышлении - 4 или 5 пакетов  молока?

Есть некая  закономерность в  том, что, покупая  4 пакета  молока, они  закончатся  ровно к  пятнице,  так что бы  в  субботу  утром  к кофе  молока не  было.
А  купи я  5 пакетов, то  один  непременно скиснет,  превратившись в  тягучую массу или  расслоившись на  шесть несовместимых с  жизнью субстанций.
Так как утром в субботу  никто не побежит за несчастным пакетом  молока, то я  беру пять и уже на подходе к кассе,  решаю, что  довольно  4-х и возвращаю  лишний  пятый  пакет в  холодильник.
В субботу  за молоком я не пойду, говорю я сыну и прошу оставить в  пятницу "ровно на кофе".
Признаться честно, молоко я  пью  редко. Но по  старой  материнской  привычке "Ваша мама пришла,молочка принесла", я  покупаю молоко сыну. Младшенькому.
Сегодня, болтая с дамой, приятной  но  очень  далекой, вспомнили про  живое молоко. То,которое  способно само скиснуть. Она кипятила его в  голубом  эмалированном  ковшике и  поделилась воспоминанием  о том,как  варила  каши  своему  маленькому,старшему сыну, лет  эдак несколько десятков  назад. Молоко,конечно  же  "убегало" и  плиту  отрадивать приходилось изо всех сил.
Для меня  живое молоко, это не только детские каши...

Среда. Ровно в  4:30 утра, зима, Вера  Федоровна  заходит ко мне в комнату, и трогает  за плечо. Встать  не  было никаких сил. Полночи  маленький  Свят орал, мучаясь не  то  газами, не  то  зубами, не  то еще  какой  детской  проблемой. Шатаясь и  не  раздирая  глаз,я  натягивала  на себя все,что попадалось, прикрывала  все  это длинным  пальто, на  голову  водружалась  кроличья  шапка  а-ля  капор и  в карманы засаживались рукавички.
Вера  Федоровна выносила  из кухни  пластмассовую канистру, переворачивая  ее вверх  дном,что бы  слить остатки воды. Тяжелой походкой, переваливаясь с  ноги на  ногу,  топала  она по коридору, глядя  на меня  взглядом не  то осуждающим,не  то жалеющим. Сунув кулак в мой карман,она  разжала пальцы.
 "Там  без сдачи".
На  ходу навинчивая  крышку, я спускалась в  лифте и в  том  же полусонном состоянии плелась в соседний  двор, где под  раскачивающимся фонарем  стояла  горстка  людей, выпускающая небольшое  облачко пара  над   головами.
Всех их, в среду в  4:45 их объединяла  желтая бочка с  надписью на пузатом  боку коричневой краской М О Л О К О.
на  люке,который  был  закрыт  навесным  замком болталась  бумажка
"ОТКР. 5:00. ГОТОВЬТЕ МЕЛОЧЬ!"
Я пристраивалась в конец  нестройной  очереди и удерживалась  за  жизнь  только  одной  мыслью- вернусь, рухну,усну. Сил  моих нет!
Ровно в  5:05 появлялась тетка, в  белом  халате поверх  толстой серой телогрейки. На  голове пуховый  платок  завязан так, что концы обхватывали ее в  том  месте. где  должна  быть  талия. Группа людей выстраивалась как по команде "равняйсь!", превратив  облако пара в  тонкую длинную струйку.
Тетка с лязгом  открывала  люк  бочки и усаживалась  на свой старый  деревянный стул, покрытый одеялом расцветки "Российский  Железные  Дороги" в буро-серый  прямоугольник.

Мои  глаза  не  желали открываться, а пар из ноздрей  замораживал их так, что приходилось  нарочно двигать  крыльями носа,что бы  хрусткие замерзшие капельки оттаяли  нос мог дышать свободнее.
Я мысленно торопила  очередь бидончиков, банок и  канистр, ноги  начинали  замерзать, крышка не  желала  откручиваться, примерзнув  последними каплями,слитыми Верой  Федоровной. Тетка в  телогрейке и белом  халате стаскивала с себя  теплые  рукавицы и  натягивала  перчатки с  обрезанными пальцами. Время  тянулось неимоверно медленно.
"Готовим мелочь, товарищи!" , - зычным  голосом протрубила  она и начинался  разлив молока.
Впереди стояла  трехлитровая  банка с  пластмассовой  крышкой, на которой  узор выпуклых полосок  напоминал мне  паутину. Струя молока ударила  в  дно банки и через очень длинное количество секунд запенилась у  горлышка. Тетка  лихо подхватила  тряпку и  обтерла сосуд вокруг крышки. Затем был  белый  бидончик с  неизменными цветочками на своем  эмалированном  пузе. Потом  две канистры, одна синяя, другая- белая. Вот и моя  очередь. Пальцы  ног стекленели, а  руки не слушались, откручивая  крышку, прилагая  неимоверные усилия.
Долив молока до "плечиков", тетка повернула кран и спросила "Полную?" .
Не соображая о чем  она, я  кивнула.
Нашарив в кармане "без сдачи" я высыпала в ладонь с голыми красными пальцами рублевки и мелочь. Тетка  пересчитала и подняв  глаза со вздохом  протянула "Тут  же "до плечиков!..Эх,...."
Очередь бидончиков и канистр колыхнулась, раздвигаясь веером  голов.
"В пятницу принесешь 12 копеек!"
Сон слетел как  легкое покрывало от сильного порыва ветра. Пролепетав не совсем внятное "Ага, спасибо!" я попятилась назад и вышла из очереди.
Притопывая  ногами, что бы  хоть  как-то вернуть  жизнь в пальцы  ног я мчалась домой. Скорее,скорее  бы  лифт спустился...
Как  долго тянутся семь этажей...
В открытом проеме двери стояла  Вера  Федоровна, освещенная  сзади неярким светом  лампочки в  коридоре. Ее пальто и  пуховый  платок были  раскрыты  на  груди,а в  руках  она  держала сумку с  обедом. Пропустив меня в  коридор, она громким  шепотом  прошелестела "Спят.....он поворочался немного, я  дала воды и соску. Прокипяти молоко, а то скиснет. Пусть Игорь пьет утром...ему надо".
Я послушно кивнула и поплелась в кухню, где уже стояла и ждала 5-ти литровая красная эмалированная   кастрюля. Чиркнув спичкой, я  зажгла  газ и, перевернув  канистру, смотрела как пенясь судорожными  толчками, выливается молоко.
Стащив с замороженных  ног сапоги, я готова была  разреветься от  боли, пронизывающей ступни.
Сидя  на  табуретке я  ждала, когда молоко подернется  пенкой и пойдут  первые  бульки....Надежда поспать  хотя бы минут  тридцать грелась где-то внутри отключенной головы.
Как  долго  тянется время..Быстрей, быстрей!, - уговаривала я  красную кастрюлю, глядя  на голубые язычки пламени. Наконец, молоко всхлипнуло,я  быстро повернула вентиль на плите.
На ходу стаскивая с себя  одежду я  ныряю под  одеяло, сладко растекаясь по дивану.
Рядом недовольно ворочается муж.
Молоко предназначается ему.  У него язва. И у  него мама, которая заботится о сыне.
В голове  раскачивается и  гаснет дворовый фонарь, освещающий желтую  бочку с  надписью коричневым цветом  М О Л О К О.
До субботы... молока...  хватит. Не забыть...  12 копеек..в субботу...
Мне  19 и рядом, в кроватке,  сопит мой  годовалый сынуля, которому  пока  хватает моего молока...
Крик Святослава вырвал меня из забытья. Зеленые цифры часов  "Электроника" показывали 05:47. Как  быстро пронеслись  эти  12 минут. Невероятно быстро.

***
КАК  быстро пронеслись 25 лет....