Я ,как могла, старалась успокоить ее.
Диагноз, который она услышала сегодня на приеме у гинеколога, был, мягко говоря, не радостный, хоть и не смертельный.
Мы поговорили еще минуты три, как-то неловко закончили разговор и в трубке послышались короткие гудки.
Я налила себе горячего чаю, добавила в чашку ложку меда и поплелась на диван. Устроившись среди подушек, укрыв ноги пледом,я механически нажала на кнопку пульта.
Картинки, замелькавшие на экране телевизора, так и не помогли мне отвлечься от разговора, и мысли потекли в своем русле.
С Юлькой мы дружили лет 10, или даже больше. Как и все мамаши с колясками, познакомились на детской площадке. Разговоры о том как протекала беременность и проходили роды, как лезли первые зубы и какое слово было произнесено первым "мама " или "папа" нашими отпрысками, стали нашими повседневными буднями на первые 2 года нашего знакомства.
Дети росли, мы уже дружили семьями, встречая вместе Новогодние праздники и деля будничные заботы на двоих.
Мне пришло время возвращаться в строй после декретного отпуска. Денег катастрофически не хватало. Муж разводил руками и предлагал сократить расходы или выйти на работу,не смотря на мои протесты по поводу малого возраста сына.
Но жизнь,как говорится, не терпит сантиментов. Младший с криками, которые звенели до обеда в моих ушах, потопал в детский сад. Я вернулась к своим обязанностям на работе, которые прерывались регулярными больничными с диагнозом ОРВИ, так раздражавшими мою новую заведующую. Денег, хоть и прибавилось, по-прежнему не хватало. Приходилось бегать, одалживать у Юльки " до зарплаты". Юлька "подкармливала " нас с барского стола. То батон колбасы, то картошка, полученные с работы ее мужа, в подарок, приносили в дом кусочек изобилия.
Я немного завидовала ей. У нее были все ярко выраженные женские таланты. Так я думала об умении вкусно готовить. Ее жизнь, по-моему мнению, складывалась очень удачно. С первого дня совместной жизни со своим мужем, она жила в отдельной квартире, муж приносил доход, благодаря которому, она могла позволить себе не работать, дети росли послушными и пригожими. В общем, дом- полная чаша, мать-хозяйка-красавица в одном лице. Она умела готовить и к праздникам накрывала щедро уставленные угощениями столы.
Создавать иллюзию счастливой семьи ей было не просто, потому что об изменах ее мужа, не знали только зайцы в соседнем лесу. Но она справлялась. Знала об этом и Юля. Но , однажды заняв позу страуса, она навсегда закрыла рты тем, кто из сочувствия или еще каких побуждений, желал просветить ее в этом вопросе. В глазах всего окружения она старалась быть стопроцентной женщиной, оправдывая любое определение этого слова.
Семья любой ценой - вот был смысл всей ее жизни. Папа, мама и двое хорошеньких ребятишек.
Поместить в рамочку. Повесить на стенку. Любоваться.
Я рядом с ней выглядела этакой экзальтированной особой, с издерганными нервами, с истерическими наклонностями, но при этом, которая во всем полагается на себя, даже, если это - ошибка. Портрет, однако!
Долго ли, коротко ли, но жизнь моя бежала быстрой речкой, и берега ее были отнюдь не молочно- кисельные.
С Юлькой мы общались все реже, а потом и вовсе разъехались по разным городам. Сначала перезванивались,и разговоры эти, после традиционных "как дела" были о том,что у Юльки растут гениальные дети.
Потом переговаривались посредством всемирной паутины, о том, что дети у Юльки - на зависть всем, умницы и умники.
Я в небольших паузах вставляла о своей жизни, о том как вижу мир своими глазами, как воспитываюсь своими детьми думая, что это я их воспитываю. К тому времени, выслушав сочувствия, я уже была дамой разведенной и весьма состоявшейся в своих планах на жизнь.
Потом, к темам о гениальности юлькиных детей, прибавились темы о возрастных изменениях в организме.
И вроде бы, рано было еще задумываться о таких диагнозах, но размашистым почерком врача реальность смотрела на нас неумолимо и безэмоционально.
По всем законам
Далее- что делать? Куда бежать? Где найти помощи? На этом этапе даже самые отъявленные атеисты,
И вот, когда встречи с докторами всех мастей уже входят в будничное твое расписание, приходит понимание - зачем мне все это?
Я, в перерывах между анализами, УЗИ и приемом очередной порции лечения, продолжала воевать с детьми одна. Папа самоустранился, не желая брать ответственность за детей на себя. Это была его маленькая месть мне. За самостоятельно принятое решение. В который раз! Как я тогда завидовала Юльке! Мои охламоны опять проспали в школу, пока я была в стационаре, младший снова прогулял бассейн, старший не явился на тренировку в танцевальный клуб, дома- толпа друзей "режется в танки" на моей кровати, подключив к телеку приставку. А Юлькины- отличники, умницы, шарлотку с мамой готовят. Идиллия. И сколько раз повторяла себе ее слова- "Наш удел - терпеть!"? Миллионные тыщи раз. Как аффирмацию повторяла я себе " Надо было терпеть!"
Сомнения в правильности решения о разводе в такие моменты брали верх, правда, тут же сдавали свои позиции, возвращая меня к разумности через реальность.
Моя светлейшая нянька, добрая ей память, говорила,что все болезни - это отражение состояния души. Там и причины хворей, там же и лекарство искать нужно.
Покопавшись у себя, не так глубоко, что б не задеть чего ненужного, я нашла то, где лежал этот тяжелый камешек, и...наложила аккуратные швы, мастерски завязав хирургический узелок., где первая петля делает два оборота. На память.
Река жизни текла, иногда изменяя свое направление, и попала таки в кисельные берега.
И вот однажды, телефонный звонок оторвал меня от осваивания очередного урока по фотошопу.
Подруга сообщила,что ей назначена операция.
Затем я узнала, что все прошло успешно.
Еще чуть позже она рассказала мне, как ее нежно оберегаемый муж, отправил ее лечиться к ее маме, а, встретив ее из больницы, не удосужился даже приготовить еды.
"Даже дети готовили себе сами!", - всхлипывая рассказывала мне Юля.
Сколько обид и едва сдерживаемых слез было в ее голосе. Она все еще хотела верить в то, что все, что она делала, было не зря, что он поймет и оценит.
А он? Он с тихим укором за то,что держала, за то, что была идеальной мамой для его детей, не оставила выбора, продолжал находиться на одной с ней жилплощади. Он сделал, как хотела она.
.
***За несколько лет до...
Валяясь на больничной койке, я упорно не желала "утку", мечтая самой добраться до бело-фаянсового друга. Ни есть, ни пить не хотелось. Больничный мясной бульон оказался весьма питательным, а другого мне не полагалось. Зато времени на "подумать" было хоть отбавляй. Глядя на капающий раствор, направляемый по прозрачной трубочке в сгиб на моем локте, я долго перебирала в памяти события, которые привели меня сюда. Даже наследственность не стояла на первом месте. Одиночество и бессилие в борьбе с трудностями - были одни из первых в списке причин.
Многочисленные друзья-подружки притаскивали пакеты с "разрешаемыми" в больнице продуктами-деликатесами и наотрез отказывались уносить это обратно, и которые я благополучно, по их же совету, отправляла домой, дабы не ухудшать послеоперационного состояния плохой перистальтикой. Дети были в восторге. Столько вкусностей каждый день они и не мечтали получить, когда мамы долго нет дома.
Дважды в день я получала звонки от детей- "Как ты, мам?".
По возвращении домой меня ждал по-детски наведенный генеральный порядок в квартире. Две недели моего отсутствия изменили мое жилище до неузнаваемости. Но то, что они старались, было видно. Лучше бы не надо, хотелось сказать мне, но я промолчала.
"А и черт с ним, с порядком!"
Старший с гордостью открыл духовку и показал запеченную с сыром и ветчиной картошку в мундире. В холодильнике оказались огурцы и кетчуп. Это было все, что мы нашли в доме. Собрав остатки из кошелька,по моей просьбе, младший сгонял за кефиром и вуа-ля, ужин!
Я никогда в своей жизни не ела ничего вкуснее этой, не до конца пропеченной, картошки!
А духовку я потом отмыла. Когда зажили швы и сгибаться было не так больно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий